По мере сил сотник старался углубить рвы, подсыпать валы, но на подобное у его людей уже не хватало сил. Один из мужичков-обозников пытался сбежать, но Фрабар оказался начеку и поймал беглеца, когда тот с небольшой котомкой, где оказалось кое-какое крепостное добро поменьше да подороже, уже спускался по верёвке со стены.

По всем писаным и неписаным воинским законам за подобное полагалась смерть, но Аргнист только рукой махнул. Что возьмёшь с такого человечишки? По уху дать разок да послать на неделю нечистоты выгребать.

В трудах прошло десять дней. Казалось, что о форте Гэсар все забыли, и даже отцы капитулярии не слали нарочных выяснить судьбу доверенного эконома Иеронимуса, который так и сидел в своей камере, — правда, браниться перестал и теперь лишь горько жаловался на судьбу.

И всё же нельзя было сказать, что старый сотник зря терял время. Мало-помалу из сопливых, вечно хнычущих новобранцев выделялись те, кто готов был сражаться. Таких оказалось мало, раз-два и обчелся, но главное — они появились. И Аргнист сумел сколотить себе избранный десяток, на остальных он просто махнул рукой. Придёт время — самим придётся показывать, какие они есть воины. А не сумеют — значит, их судьба такая. Одним жить, другим умирать; человек сам свою судьбу выбирает. Первый воинский закон — не связывайся с тем, кто на тот свет к Хедину Милостивцу раньше срока собрался. И его не спасёшь, и сам погибнешь. Жестоко? А то нет! Да только в войске, в настоящем войске, иначе нельзя. Не получается. Не выходит. Потому как тут нужно или зубами врага рвать, или самому подыхать. А почему с тобой при этом ещё и другие должны гибнуть?!

Каждое утро Аргнист выводил своих на крепостной двор. И — дождь ли, солнце ли — гонял до седьмого пота. Он был уверен, что Орда не обойдёт Гэсар стороной. Чутьё старого солдата, безошибочно знающего, когда и где грянет главная баталия, ещё никогда не подводило сотника. И теперь он велел устроить на лесистом берегу речки, на той стороне, откуда ожидал появления врагов, постоянный наблюдательный пост. Там дежурили самые верные и стойкие — из отборного десятка старого сотника.

До защитников форта не доходило никаких вестей о том, что творится на других участках Рыцарского Рубежа. В окрестных деревнях народ тоже ничего не знал. Бои шли где-то западнее, вблизи основных крепостей Ордена.

Аргнист лишь очень большим усилием воли заставлял себя не вспоминать хутор, Дееру и сыновей. Они всё равно приходили к нему каждую ночь во снах, над которыми старый сотник не имел власти. Домашние молча выстраивались возле постели Аргниста, глядя на командира форта Гэсар с немым укором — мол, на кого ж ты нас покинул. Днем же сотник спасался от чёрных мыслей работой.

Была ночь, тёплая, тихая и безмятежная. В такую пору лучше всего гулять в обнимку с девчонкой, если ты молод, или покуривать трубочку на свежем воздухе, предаваясь неспешным раздумьям, если жизнь твоя уже идёт под уклон и последний порог приближается; всё, что угодно, хорошо делать в подобную ночь, но только не воевать. Однако приходится.

Аргниста поднял с постели заполошный крик ворвавшегося к нему часового — паренька из тех, что так и не научились лезть в драку без оглядки. Таких сотник ставил только на внутреннюю охрану форта — впереди, в дозорных секретах, сидели те, что покрепче духом.

— Отец командир! Беда! Идут… сюда идут! — Молодой воин весь трясся от страха.

— Отвечай толком! — прикрикнул на него Аргнист, отбрасывая одеяло. — Кто идёт? Откуда идёт? И, самое главное, — куда? Орденский капитулат в полном составе пожаловал, что ли?

— Орда… — выдохнул юноша, без сил опускаясь на лавку, он настолько перетрусил, что ему было уже не до нарушения субординации. В иное время он тотчас схлопотал бы от сотника добрый подзатыльник, но сейчас Аргнист и внимания на это не обратил.

— Откуда? — отрывисто бросил старый воин, поспешно натягивая подкольчужницу. — Кто весть принёс?

— Килиан… Он с передового поста прибежал, а Мром там остался… следить, значит… А весть такая — идёт Орда, и её там видимо-невидимо!.. Всё, как вы описывали… И хоботяры, и брюхоеды, и броненосцы, и иные, неведомые… Не перечесть! Идут вдоль старой тропы к мосту… то есть туда, где мост был.

— Бей тревогу, — распорядился Аргнист, облачаясь в доспехи. — Фрабара буди! Людей — на стены! Понял ли?

Юноша судорожно кивнул. Аргнист сильно подозревал, что штаны у этого горе-воителя уже давно мокрые.

Сотник вышел на крепостной двор. Гэсар ещё спал, ловя последние сладкие мгновения, потому что вот-вот должен был ударить старый колокол, вырывая защитников из объятий дрёмы. Для многих это утро окажется последним.

Подбежал запыхавшийся Килиан, сразу за ним — Мром. Крепкие парни, из лучших, кто не зажмуривался и не кричал «мамочка!», когда надо было сжать зубы и драться.

— Валом валят, отец командир, — выдохнул Мром, не забыв, однако, при этом вытянуться, как предписывал строгий устав. — И каких там только нет!..

— А вот это ты мне сейчас и должен сказать — каких там нет, — неодобрительно сдвинул брови сотник — службу спрашивай с того только, кто её толком исполнить может.

Мром наморщил лоб от усердия.

— Каких же не было… Хоботяры были… Броненосцы… Брюхоеды тож… Главопасти… От стеноломов земли не видно. Нет, отец командир, все, какие только есть, — все пожаловали.

— Значит, всерьёз за дело взялись, — заметил сотник. — Что ж, нечего столбами стоять! По местам!

Аргнист сам прозвонил тревогу.

Старый сотник со смешанным чувством горечи и боли следил за тем, как меняются выражения лиц его новобранцев, когда им, ещё полусонным, выдернутым из сладких ночных грёз, внезапно объявили, что на форт идёт Орда. Кое-кто разрыдался прямо в строю, соседей не стесняясь, кое-кто схватился за голову, а кое-кто и просто «мамочка!» заорал. Угрюмое молчание хранил лишь избранный десяток Аргниста. Мужики-обозники держались не лучше новобранцев. Казалось, все усилия Фрабара и Аргниста пошли псу под хвост, но старый сотник не спешил с выводами. Не зови никого трусом, пока от стрел бегать не начнёт.

— Вот что, ребята, — начал Аргнист свою короткую речь. — На нас прёт Орда. И судя по тому, сколько её здесь, — драке быть жестокой. Помощи нам ждать неоткуда. А только знайте — за нами весь галенский край. Потому лучше нам всем здесь остаться, да не видеть, что Орда на юге учинит, коли прорвётся. А значит, стоять крепко! Кто струсит, побежит — своей рукой уложу. Потому как один трус всех остальных к Ракоту Милостивцу раньше времени отправить может. Всё! На стены!

Приказ поспел как раз вовремя. На противоположном берегу затрещали кусты. Нимало не прячась, Орда гордо и нагло выходила во всей своей красе на северный берег Гардрага.

Даже видавший виды Аргнист присвистнул про себя от этого внушительного зрелища.

Орда пожирала последние островки зелени. Под месивом из буро-чёрно-зелёных тел исчезала земля. Бесчисленные лапы втаптывали в грязь остатки листвы. Под напором тесно сгрудившихся тел трещали, ломались и выворачивались с корнем деревья. Выталкиваемые задними передние шеренги начали спускаться к воде. Нигде не было видно ни одного просвета.